Черняев
Фабула: русская экспедиция отправляется в Африку, чтобы пройти Голубой Нил, который в спортивном плане является одной из самых сложных рек в мире, проходит реку и возвращается обратно.
Действующие лица: участники экспедиции — 9 человек, катамараны — 2 штуки, эфиопы различных мастей — да кто ж их считал…
Задумка о Голубом Ниле появилась примерно год назад, когда нам посчастливилось познакомиться с весьма пространным и безнадежно устаревшим отчетом об английской экспедиции по Нилу 1972 года. Забегая вперед, скажу, что за год нам практически не удалось увеличить объем информации о реке: ни карт, ни описаний местности ни в одном из доступных нам источников не оказалось. Так что в разделе «Прохождение препятствий» маршрутной книжки появилась запись: сплав в режиме первопрохождения.
Попросили Центральный спорткомитет выдать официальные письма, чтобы искать спонсоров. Святая наивность! Прождав у парадного подъезда месяца три, решили идти на свои кровные — благо, не привыкать.
Следующей инстанцией, которая нас «прокатила», оказалось посольство Эфиопии. За пять месяцев до вылета мы подали туда официальную заявку на проведение спортивной экспедиции на их территории. Добрые эфиопские дяди уверили нас, что дело практически сделано, бесплатные спецвизы, можно сказать, у нас в кармане и т.д. и т.п. Укомплектовав команду, собрав продукты и снаряжение, выкупив авиабилеты, за три дня до вылета, мы с ужасом выяснили, что из какого-то эфиопского министерства не пришла какая-то бумага и наш въезд в страну — как бы помягче сказать — под вопросом. После затяжных разборок и препирательств за несколько часов (!) до вылета нам выписали-таки визы… обычные…
туристические… по три с лишним сотни рублей за штуку. Непал, мекка спортивного туризма, и тот берет за визы в два раза меньше! А венцом этой дипломатической акции стало напутственное слово, из которого ясно и недвусмысленно следовало, что наши визы дают нам право на посещение любой точки Эфиопии, за исключением…
Голубого Нила. Нет, каково, а?
Проматерившись, мы решили, что отступать поздно, и, окрыленные напутствием, выдвинулись в сторону ближайшего «Макдональдса» и далее в аэропорт.
Нет, все-таки насколько вырос уровень благосостояния нашего народа! Я отлично помню времена, когда турье передвигалось по просторам бескрайней родины преимущественно пешком, реже на попутках или электричках. Нас — по большому счету, то же турье — везли в аэропорт и встречали обратно Volvo — 1 шт., BMW — 1
шт., Волга — 1 шт. (все персональные), плюс к тому грузовая «Газель».
Экспедиция, однако…
«Пристегните ремни» и аэрофлотовская синяя птица с гарниром — вот, пожалуй, все, что я имею сказать о полете, так как мы с Мишкой — два единственных приличных человека на борту — тихо надрались сразу после взлета и благополучно проспали все остальное. А проснулись уже в Африке!
труда (деревянные плуги, топоры в виде расплющенного и заточенного обрезка трубы, насаженного на рукоять). Все внешние признаки современной цивилизации в этих местах связаны с различными эпохами европейской колонизации — мосты строили
португальцы, университеты — наши, электростанции — итальянцы и т.д. Насколько мне известно, страна ничего не экспортирует, за исключением, конечно, кофе, родиной которого является.
Много нашей техники, автомобилей, а эфиопские такси — это Жигули-«копейки». Как следствие, Эфиопия должна нам весьма приличную сумму, и в данный момент в разгаре дипломатическая тяжба — наши пытаются вернуть хоть что-то и ради этого готовы простить 90% долга. Эфиопы в принципе не против, но, по их мнению, «индульгенция» должна составлять 98%. Допомогались.
Эфиопия на данный момент — президентская республика на старте строительства капитализма. Географически это родина одной из древнейших на Земле цивилизаций, а может статься, что и всего человечества — ведь именно на ее территории найдены останки древнейшего в мире человека, возраст которых 3,5 млн. лет. Кстати, это дама, зовут ее Люси.
Лучше быть голодным, чем уставшим.
Эфиопская народная мудрость
Эпиграфом этой главы стала сакраментальная фраза, которую поведал нам сотрудник русского посольства и которая как нельзя лучше обобщила наш опыт общения с местным населением за две сумасшедшие недели.
Сразу оговорюсь, что мы некомпетентны в отношении городских жителей — наш опыт общения с урбанизированными эфиопами явно недостаточен для серьезных выводов, и все же обилие хороших дорогих костюмов и повсеместное увлечение джоггингом наводит на мысль, что здесь не обошлось без тлетворного влияния Запада.
Сельское население — это квинтэссенция нации, и сколько мы натерпелись от этой квинтэссенции — не приведи господь. Но все по порядку.
Огромное количество скота (овцы, козы, коровы) тоже не решает проблему голода.
Насколько мы поняли, здесь суть проблемы в том, что скот в Эфиопии — символ статуса. Проще говоря, у тебя ни одной коровы — у меня двадцать, мы с тобой одинаково голодны, но меня уважают в двадцать раз больше. Вообще к символам статуса эфиопы относятся очень серьезно. То место, которое в Европе занимают Rolex, Gucci и Parker, в Эфиопии оккупировали оружие, вышеупомянутый скот, любая обувь (хотя без нее они передвигаются гораздо лучше), наручные часы (понятия о времени никакого, но как красиво!), ремни с пряжками (причина не выяснена).
Эфиопы в сельской местности, мягко говоря, не блещут храбростью. На собственном опыте мы вывели, что численный перевес, по достижении которого с их стороны начинает проявляться зачаточная агрессивность, составляет 10 на 1. Особенно боятся темноты. Они хорошие работники, если, конечно, вам удалось заставить их
взяться за работу. Когда они выносили нашу снарягу с реки, я — гуманист по натуре — поначалу пытался подгонять их присказками типа «ну, ребятушки, давайте, что же вы». Ближе к вечеру эта фраза как-то сама собой трансформировалась в «подъем, стадо ленивых баранов, етить…» и дальше все очень по-русски.
Сработало.
Очень любят позировать. Нам довелось запечатлеть на камеру сходку местных авторитетов, за что нас отблагодарили салютом из нескольких десятков единиц стрелкового оружия.
Главный национальный бизнес — попрошайничество. Дети, взрослые, мужчины, женщины, в лохмотьях, прилично одетые — не стесняясь подходят на улице с протянутой рукой. При выдаче зарплаты носильщикам не было случая, чтобы пара-тройка местных пристебаев не затесалась бы в общую кучу — я тоже трудился, плати. Апофеоз: в деревеньке местный околоточный разгоняет толпу детишек-попрошаек, а потом с чувством выполненного долга протягивает руку — мани, мол, давай. Занавес.
При всем этом беспределе нам удалось познакомиться с пацаном лет пятнадцати, родом из захолустной деревушки, который вполне сносно владел английским и собирался поступать в университет на факультет африканской истории. Мы повстречали местного врача, который учился в витебском меде и вспоминал о России со слезами на глазах. Мы пили местный джин с провинциальным бизнесменом,
изучавшим что-то электрическое в Болгарии и прилично говорившим по-русски. К чему я клоню? К тому, что выносить окончательные и бесповоротные суждения о характере любой нации есть дело в высшей степени глупое. И среди ихнего брата эфиопа часто попадается нормальный человек. Такой же, как мы с вами. В общем, парень как парень, только малость темноват.
Несмотря на серьезную зоологическую подготовку, обеспеченную «Клубом кинопутешествий» и «В мире животных», я никогда не поверил бы, что под африканским небом сосуществует такое количество всякого бегающего, летающего, ползающего и плавающего зверья, если бы не увидел все это зверье своими глазами.
Бегемотов мы повстречали в водоплавающем состоянии в верховьях Нила. Их было восемь. Когда мы проплывали мимо, все бегемоты нырнули. По-моему, я в жизни так не боялся.
С крокодилом было интересней. Вечером на стоянке после приличной дозы местного джина (исключительно ради профилактики) кто-то повел вокруг фонарем и наткнулся на две красные точки. Смутно помню, что тогда нас очень возмутило, что мы тут, понимаешь, честь по чести выпиваем и закусываем, а он там подкрадывается исподтишка… Короче, с веслами, ножами и камнями мы попытались устроить облаву.
Куда там… Зверюга — по нашей оценке метра полтора-два, не больше — хвостиком вильнула и исчезла. Малость протрезвев, мы обсудили возможность возвращения обиженного малыша в сопровождении родителей и на всякий случай построили вокруг палаток баррикаду.
Видели массу обезьян — от мелких мартышек до нормальных человекообразных, которым, когда они в стае, уступают дорогу даже леопарды. Встречали зверьков, похожих на соболя. Сталкивались со змеями, одну даже засняли на камеру. Потом нам объяснили, что это была плюющаяся кобра, укус которой смертелен.
Невероятное количество птиц. Всякая пузатая мелочь в боевой раскраске, гуси, цапли, чайки, знаменитые марабу… Но хуже всего были куропатки! Толстые, круглые, аппетитные, большими стаями, подпускают метров на двадцать… Как же я пожалел, что не взял с собой рогатку!
Рыба — это вообще отдельный разговор. С рыбой нас кинули. Все справочники и специалисты в один голос утверждают, что размеры нильского окуня начинаются с одного метра, а верхние пределы безграничны. Мы, развесив уши, накупили лески лишь немногим тоньше, чем якорная цепь «Авроры», и соответствующих крючков.
Ловили на жвачку, на кашу, на червя, на кузнечика, на стрекозу… И хоть бы одна тварь! Короче, авторитетно заявляю: рыбы в Ниле нет.
Я сознательно вынес рассказ о том, чего, собственно, ради мы потащились в Африку, в конец повествования. Дело в том, что людей, инфицированных вирусом белой воды, не так уж и много из расчета на душу населения, а для остальных эта глава серьезного интереса не представляет, так что при желании можете ее безболезненно пропустить. Для остальных — поехали.
Почти двое суток потребовалось нам, чтобы добраться из Аддис-Абебы до городка Бахар Дар, расположенного в том месте, где Тана — одно из величайших озер Африки — дает начало Голубому Нилу. Потратив еще сутки, чтобы приобрести все необходимое, подготовить катамараны к сплаву и решить транспортные вопросы, мы стартовали при большом скоплении местного населения.
Сразу после истока Нил — это полноводная река шириной около ста метров. Течение быстрое, вода сравнительно чистая. Берега часто заболочены и заросли папирусом, что затрудняет чалку и осмотры. Первый порог — мощную шиверу с перепадом около трех метров — прошли после осмотра с правого берега со страховкой с воды. Затем
река пошла разбоями между большими островами.
Вскоре подошли ко второму, более сложному порогу водопадного типа. Перед нами отвесное падение воды на пять метров по всей ширине русла, у берегов крутые, но все же не столь отвесные сливы. Прошли под правым берегом. Один из катамаранов пострадал — порвана гондола. Здешние камни острые, как новая терка. Сразу за
порогом встали на ночевку, а на следующее утро картинно скатились по левой, относительно пологой горке.
Дальше начинаются пороги-водопады высотой от двух до четырех метров в протоках между заросшими болотистыми островами. Некоторые водопады очень мощные: в одном катамаран поставило на свечку, в другом оторвало «уши»… Под конец дня при осмотре попали в сущие джунгли, растущие прямо из воды. Вернуться назад не удалось из-за сильного течения. Пришлось прокладывать линию движения по кустам, полузатопленным деревьям и среди всего этого безобразия прыгать в двухметровый водопад. Экзотика, скажу я вам, та еще. Всего за этот день мы прошли более десятка водопадов. После нескольких притоков вода в Ниле стала ярко-красной.
На следующий день снова пошли пороги водопадного типа. Около полудня высокие столбы водяной пыли впереди указали нам на экстраординарность очередного препятствия.
Действительно, порог оказался мощнейшим: река идет одним
руслом шириной 40-50 метров, серией крутых сливов и глухих бочек падает на метров на десять и с большим уклоном уходит за поворот. Мы знали, что где-то неподалеку 48-метровый водопад, поэтому решили, что риск неоправданно высок, и несколько километров до водопада проехали на автобусе.
Сам водопад — зрелище неописуемое. Несколькими протоками вода отвесно падает почти на пятьдесят метров вниз. Считается, что по красоте он занимает третье место в мире, но является самым диким из всех. На других водопадах есть смотровые площадки, оборудованные подъезды… Этот же предстает в своей первозданной красоте.
За водопадом поток уходит в узкое ущелье с невысокими стенками шириной от четырех до десяти метров. Совершенно непонятно, как река в нем умещается. Кто-то метко пошутил, что вода в Ниле «встала на ребро». Технически для опытных водников этот участок не очень сложен, но морально каньон, конечно, давит. Шли без эксцессов, однако такой изысканной русской не вполне литературной речи
нильские скалы не слышали за все время своего существования.
Вскоре остановились перед началом Большого каньона. Река водопадным сливом входит в узкое ущелье, ширина которого местами не превышает двух метров, не оставляя шансов на успешное прохождение. Далее каньон немного расширяется, стены становятся выше. Сделали глубокую разведку. Вода очень мощная: прижимы, грибы, водовороты, валы, бочки — но идти в принципе можно. Первые километры сплав был очень напряженным, но потом разошлись, привыкли к новой воде и пошли спокойнее.
Забереги в Большом каньоне предусмотрены, видимо, не были, и на ночь пришлось остановиться в узкой щели в отвесных скалах. На дне небольшая площадка, рядом сухое русло ручья. Еще с вечера просмотрели пути к отступлению на случай дождя — если ручей разольется, лагерь смоет в каньон, до которого десяток метров. Когда
стемнело, разразилась страшная гроза, ручей превратился в бурлящий поток и лишь чуть-чуть не достал до палаток. Отделались легким испугом.
Следующий участок реки оказался настолько сложным, что о сплаве с пассажиром на борту не могло быть и речи. Пришлось устроить дальнюю разведку. Стены каньона становились все выше, скоро от воды нас отделяло без малого семьдесят метров, но шум воды за очередным поворотом был слышен и отсюда. С трудом осмотрели порог, производивший впечатление даже с такой высоты — сплошная кипящая вода кончается мощнейшим сливом. Возможности для проводки или обноса вдоль берега нет. С помощью местных занесли один катамаран за порог, второй, изрядно потрепанный, разобрали полностью.
Экипаж разобранной «четверки» отправился в обход ко второму португальскому мосту, у которого решили закончить сплав. В сумерках повстречали трех негров, которые с помощью жестов вызвались быть проводниками. Аборигены привели нас к
нависающей скале, в пещерке под которой можно было устроиться на ночлег. Тем временем начался сильный дождь, молнии сверкали по всей долине. Снизу доносился грохот вздувшегося Нила. Как там ребята на берегу?
Стартовав рано утром, мы с помощью местных переправились через мощный приток, бурлящий на дне глубокого каньона, и через пару часов после переправы вышли ко второму португальскому мосту. Он виден с большой высоты — старинная арочная конструкция, средний пролет разрушен. Переправа напоминает соревнования по перетягиванию каната — две команды, расположенные по разные стороны провала, с помощью веревки таскают туда-сюда людей и грузы, разумеется, небезвозмездно. Любуясь этим технологическим атавизмом, мы спустились к мосту и поставили лагерь.
На следующий день напротив наших палаток была устроена сходка вооруженных аборигенов, одетых в подобие униформы, которые пили местный аналог кваса и лакомились жареной козлятиной. Мы внесли свою лепту в трапезу, угостив их джином и «зуккой».
В ближайший поселок группа шла по частям, набирая почти километр высоты. Ближе к концу пути взахлеб пили мутную воду из луж, невзирая на фольклорное «не пей — козленочком станешь». В Моте (так назывался поселок) пришлось заночевать в свинарнике, который владелец в разговоре с нами, видимо забывшись, назвал
гостиницей, и на следующий день на допотопном рыдване мы тронулись в сторону Аддис-Абебы.
Сотрудники российского посольства, не избалованные вниманием соотечественников, устроили нам обзорную экскурсию по столице, а вечером приняли участие в банкете по случаю успешного завершения экспедиции. Больше всех радовался консул: случись
с нами что на реке — расхлебывать пришлось бы ему. Под водочку, которая после местного джина радовала душу как никогда, мы делились впечатлениями от реки, природы, людей. Посольские слушали, открыв рты, — в такую глушь русские еще не забирались.
Все просто: побывать там, где никто еще не был, пройти то, что никто еще не проходил. Главное — это осенняя экспедиция в труднодоступный горный район Индокитая, на реку Шуилуо, приток Янцзы. Единственная попытка прохождения этой реки, предпринятая большой и хорошо оснащенной командой спортсменов США, успехом
не увенчалась. А пока весной планируется тренировочная экспедиция на реку Даламан, протекающую в горах Турции. Верхний ее участок пройден только группой немецких каякеров под руководством Тони Приона в 1994 году. По характеру Даламан наиболее полно соответствует осеннему маршруту. В качестве запасного варианта
рассматриваем маршрут на Мадагаскаре. Хотя вряд ли. Похоже на то, что Африки мы нахлебались лет эдак на дцать вперед. А там — время покажет!
Отчет о прохождении водного туристского спортивного маршрута 5 категории сложности по району республики Дагестан (р.…
ПОЛОЖЕНИЕ Дата и время проведения: 28 мая 2023г., Природный парк Павловская пойма c 9.00 –…
Анонс Ночной ПРАгулки 2023 !!! 1-2 июля 2023, в классическом формате.
Дневник и воспоминания Андрея Бердинских , часть №2, о первопрохождении реки Тертер (Нагорный Карабах, Закавказье)…
Дневник и воспоминания Андрея Бердинских , часть №1, о первопрохождении Андийского Койсу на плоту в…
Отчет о прохождении рек Аргут, Чуя, Катунь, август 2022, водный поход, шестой категории сложности