Переворот

Зудин Игорь

Начиная сплав от Чертова моста, мы не ожидали столкнуться с такими трудностями. Из-за весеннего дождя вода в Урухе поднялась, увеличив и без того приличную мощь реки. Собирая свою байдарку-двойку, я тревожно поглядывал на все возрастающую мощь потока, примеряя свой небогатый опыт сплава к этой воде. Перевес был на стороне реки. «Зато экипажи у нас боевые» — обронил кто-то вслух, будто читая мои мысли. « — Да уж, скучно не будет» – подумал я. У меня всего лишь двойка по Пшехе, правда Тома (она в нашей байде сидит спереди ) имеет за плечами карельскую четверку. Но экипаж у нас не схоженный, сидим мы вместе впервые. Правда, весь март и половину апреля я крутился на Листвянке, готовясь к ТВТ, но с другим носовым. Утешает одно — я взял свой проверенный каркасный «Салют», с подрезанными носом и кормой. Он не подвел меня на соревнованиях, надеюсь, не подведет и здесь.

Все байдарки собраны. Адмирал, как самый опытный стартует первым. За ним — ярославцы, наши давние друзья.

Пора стартовать и нам. Сползаем в воду, мощный поток подхватил нашу байдарку и потащил вниз. «Гребок – опора» — вдалбливали мне на тренировках, похоже не зря. Цепляемся веслами за воду, держим крен и не даем в валах «закусить» борт. Удачно уходим от прижима. О! Вот и первый сюрприз – посреди реки, вокруг камня «обернута» байда ярославцев, а сами мужики держатся за камень. В притирку обходим злополучный камень. Теперь чалка на правый берег. В нашем случае это все равно, что посадка самолета, который пилотирует стажер! Подходим к берегу, разворачиваемся против течения, держим крен от струи. Но не успеваем вовремя погасить скорость и бьемся носом о камни. Цепляюсь лопастью весла за берег. Теперь носовой должен выскочить на берег, схватить нос байды и подтянуть ее к берегу. Не скажу, что все происходит четко, но все же зачалились! Вытягиваем лодку… Теперь можно перевести дух… Тра-та-та! Это Тома — недовольно высказывает в мой адрес комплементы типа «ничего ты, «чайник », тра-та-та делать не можешь, и работаешь (т.е. гребешь) не так, и не туда, и команды твои тра-та-та не слышно и дальше в том же духе…». Может и вправду, вышло в первый раз не гладко, но за «чайника»… Разбор полета устраивать некогда – байду надо с камня снимать.

Прошли два нелегких сплавных дня. Дождь не унимался. Сеял небесную воду сквозь мелкое сито и днем и ночью. На берегу спасались под тентом, а на воде и так мокро. Понемногу осваивались на реке. Разломанную байду ярославцев погрузили на «Белый пароход». Это так мы называем катамаран-четверку, теперь там шестеро. Наш экипаж, после нескольких разговоров в духе «тра-та-та», стал работать более слаженно. Мы почувствовали реку, работали увереннее, но сюрпризы еще не кончились.

В том месте река разбилась на протоки, мы шли первые. В которую из них идти? Подходим ближе, пытаясь разглядеть в одной из проток чистый проход. Как назло, ничего не просматривается. Выбираем ту, где воды побольше, резко простреливаем в нужном направлении и попадаем в забитую обливными камнями шиверу! Включаем на максимум «отрицательную» скорость. Удачно проходим половину протоки и тут резкий удар в дно опрокидывает нашу байдарку. Нас мгновенно переворачивает через правый борт и байдой придавливает ко дну! «Оверкиль» всегда происходит стремительно. Не успеваешь сообразить, что к чему, а уже барахтаешься под байдой, пытаясь из нее выбраться. В такие минуты мыслительный процесс обостряется до предела. Мысли проносятся в голове почти параллельно друг к другу. «Что сделал не так?», «черт! выбило весло!», «не могу вылезти из байды!», «значит лежим поперек потока, а струя давит в днище байдарки!», «хорошо, что шлем на голове — не больно от ударов о камни», «весло!..». Что есть сил делаю резкий жим ногами, упираясь спиной в дно реки! Уф-ф!.. Выбрался наружу! Стою в воде выше колен. Так и есть! Струя бьет в днище моего «салюта», перевернутого недалеко от берега. Поток, прижимая байдарку ко дну реки, небольшими рывками тащит ее вниз. Где весло? Осматриваюсь. Вот оно! Метрах в восьми уплывает от меня. Тут до меня доходит – нет Томы! Наверно ее, как и меня прижало байдой ко дну и она не может выбраться самостоятельно. А весло уплывает… На мгновение я застыл, соображая — что делать? «Несколько секунд у меня есть!»- решил я. В три могучих прыжка догоняю весло, выкидываю его на берег и быстрее назад. Вот байда. Хватаюсь за корму и пытаюсь поднять ее вверх. Не сразу, но удается приподнять байдарку и, слава богу! из нее, вместе смешком, вываливается Тома! Выползая на берег, сквозь кашель, она тоскливым голосом спрашивает:

-Что так долго? -… я промолчал.

Вытащили Байду, вылили из нее воду. Отдышались, пришли в себя. Осмотрели оболочку байдарки – нет ли пробоин? Похоже все цело. Это радует, не надо зашивать шкуру, сушить ее, клеить. Подошли наши.

— Как дела?- спросил адмирал. Отвечаю, что все нормально.

– Не отставайте! – крикнул он нам, усердно отрабатывая от очередного обливника.

Переворот не отразился нашем экипаже, наоборот придал уверенности в собственных силах. Даже слаженность в работе появилась. Тома больше не ворчала по пустякам, наверно поверила в меня как в капитана. Больше мы не «килялись» на этой реке, хотя препятствия с каждым днем становились сложнее.

Через несколько дней мы благополучно закончили маршрут, основательно пополнив багаж опыта. Разбирали байдарки и сушились при ярком кавказском солнце. Наконец-то мы, дождались тепла и сухости. Среди команды хорошее настроение. Кто растирает ушибы и залечивает раны, кто обмениваются впечатлениями о реке. Вспоминаем «горячие» моменты – поломки, перевороты… Когда дошел «разбор» до нашего экипажа, пришлось сознаться, что при перевороте у меня выбило из рук весло.

-Так вот почему ты так долго! – обиженно воскликнула Тома. Ну что тут скажешь…

Прошло много лет. Уже давно мы не ходим на байдарках-двойках по горным рекам, пересели кто на каяк, кто на катамаран. За прошедшие годы было много интересных путешествий. Конечно, не обходилось без переворотов и других экстремальных ситуаций. Но, все же, изредка встречаясь с Томой, на слетах или соревнованиях, всегда вспоминаем этот переворот на Урухе.