Отчёт-описание одиночного пеше-водного похода по южной части Дальнего Востока с 16 августа по 13 сентября 2021г, Часть шестая — вниз по Мае
06 сентября (22-й день) Проснулся в 3.30 и так и не уснул больше: думал, ворочался. В предрассветной тишине громко рассвистелись рябчики, которых стало очень много, в отличие от пройденного до сих мест, где видел лишь пару штук.
Налетели стайкой свиристели, ненавязчиво посвистели-пошелестели и упорхали.
Очень тепло для осеннего утра, +14.
В 6.30 уже стартанул — неслыханная рань для этого сплава.
Первый час гребли всего ломает после вчерашнего, но потом механизм разогрелся и заработал как надо.
Рыбачу в устьях ручьев – пусто.
Много скал, и большая часть опять зеленовато-серые с белыми прожилками — «халвовые». Кулинарный прессинг продолжается. Сейчас бы отковырнуть веслом килограмм пять к вечернему чайку — да жестковата. Старовата наверное, залежалась.
После обеда, изрядно наплескавшись в полувысохших порогах, вышел из скальных кренделей в долины пошире, где уклон Маи стала ровнее, а скорость течения однороднее.
И тут же гуси! Гагары! Северные утки и чирки стайками ходят на бреющем. Жизнь наладилась и забулькала, а то одни крохали, да и они встречались крайне редко. Все-таки не любит пернатая дичь зажатые скалами скоростные участки, ей нужно спокойствие и оперативный простор.
Гребу как робот. Мелодий в голове нет, только счет: 1… 100… 150, и снова.
Раз в полтора часа выхожу на берег, разминаюсь, помогает.
В 16.30 дошел до цели — речки Лимну, ЛБ, то есть за 10 часов перехода, где чистыми греб 9, преодолев 74 километра. Место для стоянки на стрелке рек оказалось совсем плохое: огромная, низкая, крупногалечная коса, ни дров, ни помышковать. Сместился еще на 2 км, где все необходимое обнаружилось, и в лучшем виде.
Река здесь, после впадения чистейшей Лимну, еще высветлилась.
Весь день пасмурно, небо как ровное серое одеяло без складок, но главное — без дождя.
В сумерках, включив костер помощнее, ушел мышковать, сместившись от лагеря почти на полкилометра, чтобы затем облавливать с перемещением вниз по течению. Занятие увлекательное конечно, однако махать спиннингом впотьмах, находясь под прессингом возможного визита мохнатых гостей, неуютно, мягко говоря. Поэтому, дорыбачив до стоянки, оставил это дело без сожалений, да и не клюет.
Ветерок поднялся, t+12.
Сон в 20.30,
Халвы. Хочется халвы.
07 сентября (23-й день) Ночью встал, вышел подышать. Опа! Небосвод весь белесый от звезд. Не ожидал.
Проснулся в 4.00. Туман быстро плывет вниз по долине, уносимый холодным ветром.
Сегодня банно-прачечная полудневка. Поел, пересчитал продукты – хватает ровно. Постирался, побрился, помылся под палаточным тентом горячей водицей с последующим качественным омовением в реке. Вода, в месте впадения небольшого ключа, градусов 10 навскидку, бодрящая настолько, что холодный ветер, после выхода на берег и обтирания, не ощущается совсем. Нытье поясницы, просидни и прочий дискомфорт как рукой сняло. Свежак. Бодряк. Крутяк.
Параллельно поднялось тесто, поставленное с утра, быстренько наделал лепешек, собрался и в путь.
Вышел в 11.00. После помывки разморило на волнах — еле гребу, благо, скорость течения здесь хорошая, ровная. Вчера-то рвал и метал, но сегодня и задачи другие.
На плесе, в глубокой заводине, увидел пару хороших ленков, проплывших прямо под лодкой. Забросил в точку, по направлению их движения, удар! Есть один на 2,5 кг. Отпустил. Таким образом, проверил белую, тяжелую колебалку — значит, работает, а то были сомнения в ее адрес.
Мая здесь стала совсем прозрачной, с золотым оттенком, дно хорошо просматривается метра на три. Рыба видит, это уже без сомнений. Махал, махал, и — раз! Таймень! Без удара, просто потянул, поднимаясь из глубины и мотая башкой с раскрытыми белыми челюстями. Ну, наконец-то майский таймень, а то я начал было переживать, что не увижу его; река то закончится скоро. Длинный, светлый, 3,9 кг. Беру.
Гребу дальше, солнце палит, под 30 жара, примерно. На воде более-менее, только нос обгорел по недогляду. Проплывая мимо скал, услышал какой-то слабый дребезжащий звук. Кузнечики! Хабаровский край, сентябрь, и кузнечики. Как-то не вяжется в моем понимании.
Решил остановиться пораньше, в связи с уловом, пройдя 29 км за 5 ЧХВ. Место с тихим омутом под скалой, может здесь живет кто-нибудь крупный и соблазнится мышью.
Место ровное, галечное, на мягком илистом грунте от недавно отошедшего уреза воды множество свежих следов росомахи и волков.
Поставил палатку, и начал было обрабатывать рыбу, как услышал хруст веток и бряцанье гальки за спиной, немного правее. Оборачиваюсь – лось вышел на косу, недалеко от палатки и, осмотревшись, двинулся переправляться на ту сторону. Прикрываясь выворотнем, и стараясь прыгать в такт его шагам, доскакал до палатки и взял фотик. Поснимал. Несколько раз прокричал «под птицу». Он не сразу почувствовал подвох, хотя слышимость великолепная, постоял, минуту глядя на меня, сообразил, развернулся и с достоинством убежал своим следом.
Хорошо, наверное, охотиться в этих краях на такую тормознутую дичь, не то, что на нашу дикую живность, имеющую высокие навыки выживания, выдрессированную постоянным преследованием и шарахающуюся от любого звука.
Вечереет, тишина, листик не шелохнется, все замерло. Изредка посвистывают рябчики. Сижу, кромсаю филе, мелкими ломтиками для усолки.
Уу! Да громко так — я аж вжался в плечи, как от выстрела. Уу-ух!
Филин. Очень близко, где-то в соседних деревьях, но не видно. Вот тоже товарищ — не побоялся моего присутствия на косе, так и сидел в кроне, наблюдал, пока не стемнело. На той стороне реки тоже «заухало» глухо, на что «мой» ответил солидной тирадой, и так до полуночи.
В итоге часть таймешатины крепко засолил, остальное пожарил и сварил, чем и поужинал основательно. Кстати остатки после разделки рыбы притапливаю камнем в реке, дабы ароматы не распускали, каяк же мою хорошенько в местах попадания слизи и т.п. Это чтобы те, кто будут проходить мимо, проходили мимо.
Помышковал на омуте — пусто. Похоже бесполезно, не будет брать на мыша, закрываю тему.
22.00, t+12. Звезды молчат, совки укают, уточка кря-кря, рыбка буль-буль.
Отбой.
08 сентября (24-й день) Ночью опять звездно. С утра обильная роса, t+12.
Подъем в 4.30, затемно. Еще ни одного часа светового времени ни профукал, что есть очень хорошо.
Сборы и выход в 7.30. По реке гуляют клочья тумана. Высоко прошли два больших клина гусей.
Горы расступились, Мая стала шире и часто делится на протоки.
Много больших белых кос, на одной из которых вдалеке увидел крупного медведя черного цвета. Крикнул с расстояния метров 500 — он услышал, постоял, понюхал воздух и ушел не спеша в лес.
К обеду крепко зажарило, до +30, минимум. Морит.
Дежурно осматривая берега, среди деревьев увидел некое строение, с большого расстояния скорее похожее на беседку, чем на избушку.
Подошел — оказалось это лабаз, мастерски исполненный и, по всей видимости, рабочий, хотя свежих следов пребывания людей нет. Вокруг полно шиповника, сладкого как цукаты. Набрал мешочек.
В 15.00, за час до запланированного времени, остановился в шикарном для мышкованья месте, хотя и зарекался вчера. За мощным перекатом слив с ямой по центру реки, после которого длинный плес, окаймленный с противоположной стороны скалами и глубинами под ними. И все это удобно простреливается спиннингом с моей стороны. Здесь-то точно живет рыбий царь, и это лучший шанс из предыдущих.
Помимо рыбалки хороша и сама стоянка с большим песчаным пляжем, озерком и видами на Майский хребет.
Единственно, миша прошел по песочку недавно, ну а куда тут без них. При рассмотрении следов, выяснилось, что он приболел животом от злоупотребления клюквой. Похоже, сильно крутануло беднягу и «медвежья болезнь» случилась с ним безо всякого перепугу; я, по крайней мере, этому не содействовал.
Ничего — съест нужный корешок и поправится.
Под вечер налетел ветер; в районе хребта гром, молнии, но обошлось.
В сумерках мышковал: в течение часа активных попыток с полусотней забросов ни одного тычка. Ну как так?
В расстройствах выпил двойной чай с тройной порцией конфет. Нет, так нет.
В 20.30 пошел спать. Сегодня 39 км за 5 ЧХВ. Вечером t+18! Ветер утих, облачно.
09 сентября (25-й день) Посреди ночи загрохотало, засверкало, начался сильный дождь с ветром, но быстро все стихло, улетело, унеслось.
Встал в 4.30. Состояние отличное.
Жилец песчаных кос. 
Таймешатинка поспела.
Вышел в 7.30. Иду ходко, гребу без усилий, как дышу. Работоспособность сегодня иная, видимо из-за полноценного сна и отсутствия жары.
Обед 
Погода — рай.
Продолжаю смотреть документальный фильм с проносящимися мимо одиночными горами, живностью, скалами и небесами. Фоном звучит песенка «Есть на свете цветок, алый, алый…»
Поднялся встречный ветер со стороны Охотского моря: здесь оно диктует правила. Холодновато, пока обедал задубел, выручил горячий чай. Вокруг дожди гуляют, у меня же сухо пока.
Стали появляться новые следы пребывания людей — вбитые колья в заводинах, за перекатами, у стариц и тиховодин.
В устье ручья Нальди табор рыбацкий с огромным котлом для ухи и мешком сетей на 80, из лески 0,8! Явно на слона водяного рассчитаны. Мужики тут не мелочатся.
Еще бросился в глаза способ устройства ног подкостровую перекладину. В наших черноземных краях они делаются из вбиваемых рогулек, здесь же в виде треног (попробуй, вбей рогульку в галечник), ровно так же как в фильме «Злой дух Ямбуя» у эвенков. Скорее всего они здесь и рыбачили.
Далее на одной из ямок — хоп, таймешка на 2,7 кг. Жадно взял, в угон, почти самостоятельно запрыгнув в лодку. Отпустил его.
За одним из островов засек еле уловимое движение вдалеке. Думал лось, но нет — лодка! И гул послышался. До устья 40 километров, вот и люди, — пора.
Подхожу ближе, лодка-плоскодонка, длинная, около десяти метров на глаз, стоит, привязанная к берегу. Хозяева мелькают неподалеку в ельничке, лапник собирают. Окликнул, головами завертели, я помахал, увидели. “Идем”- говорит мужик, — “Подплывай к лодке”.
Юра с женой Гитой, эвенки из поселка Удское, расположенного на Уде, выше устья Маи на несколько километров. Направляются на охоту в свои угодья. Очень удивились, что пришел один с Якутии. “А, дикарь” — улыбаются, — “Понятно”.
Лайка бывалая с ними, по кличке «Хой», скарба полная лодка, карабин, дробовик, в общем, все по уму.
Юра сказал, что ниже, в километре изба, можно переночевать. Упомянул, что на Уде красная рыба «то идет, то не идет», что таймень здесь, в низовьях Маи, на 30-40 кг не редкость, а ловить его надо «на плесАх, а не в уловАх, где он стоит и берет по весне, после нереста».
Вот где разгадка, а я все налегал на омута, да заводины на сливах струй и под скалами. На плесах то мало кидал. Ясно, попробую успеть исправиться.
Поговорили еще немного, затем они сели в лодку и мощно стартанули, помахав на прощанье.
Я на предложение остановиться в заимке сразу не обратил внимания, а потом подумал почему бы и нет, тем более, что по времени и километражу уже пора вставать.
Изба оказалась свежая, построена на высоком берегу — точно не смоет. Дверь без замка, но закрыта смещаемыми вбок досками, пропущенными в скобы. Да плотно так, что пришлось повозиться, медведю же здесь без шансов.
Послышался далекий гул снизу Маи и, чуть погодя, по центру прошла еще одна лодка типа «оморочки» с двумя людьми и собакой, сидящей на носу. Увидели меня, подняли руку, я в ответ. С высоты крутояра картина выглядела эпично: темный силуэт длинной лодки с охотниками, поднявшими в приветствии руки и лайкой, смотрящей по курсу, посреди белой от заходящего солнца реки, на фоне серых гор. Графично. Пожалел, что не было под рукой фотоаппарата.
В избушке полно всякой снеди; она ухожена, свежа и чиста. Во многих нюансах видна рука хозяйки.
Не удержался, съел часть сгущенки из высокой пластиковой бутылки и кофе крепкого попил с двойным сахаром. Взял соли грамм 100 на красную рыбу, ее осталось в обрез. Больше ничего, иначе не интересно, хочется на своем добре дойти, его хватает ровно.
Топить не стал, и так хорошо. После почти месяца палатки эта простая халупа с дощатой крышей воспринимается как дворец падишаха. Сон на поролоновом матрасе, — о да.
Под вечер небо прочистилось, но тепло.
Итого прошел 47 км за 6 ЧХВ.
Отбой в 21.30.
10 сентября (26-й день) Спать то удобно, да не спится. Встал в 3.30 и принялся за сборы.
Вышел в 7.00, перед этим оставив в избе над столом записку со «Спасибо…» и сникерсом.
Пасмурно, ветер, но тепло, +12.
Иду в куртке в первый раз за поход. На реке поднялся ветрище, налетела морось и низкие облака, — это именно то, к чему я готов, чего ожидал в низовьях и побережье океана. Гор не видно, деревья гнутся и шумят, волна средняя, болтанка умеренная. На некоторых излучинах, где воздушные потоки бьют в корму, каяк настойчиво разворачивает — бороться бесполезно. В этих местах поджимаюсь к берегу, где временами ситуация помягче, при этом используя боковое давление ветра, что в сумме дает приемлемую скорость. Дождь рваный, иногда проглядывает солнце, рисуя радугу, которая получается в виде очень низкой, пологой, тонкой, но яркой дуги. Блесню на плесах — безуспешно.
Слева впал ручей достойный внимания. Леночек не помешает, надо проверить местечко. Забросил в быстро бегущую в этом районе, Маю. Тычок. За ним еще дерг, и тут же вывернулось бело-красноватое тело. Хороший дядя здесь хозяйничает, судя по буруну.
Бросаю в условный район перед ним и за него, но нет: похоже укололся, не возьмет. Прокидав весь перспективный участок, решил пройти еще раз. И не зря — таймень схватил на втором забросе прямо под берегом, в сливе ручья. И пошел тягать, выполнив подряд две «свечки», тряся головой и упираясь на течении. Но я особо не церемонился, не дал уйти на центр реки и по сути вытащил на силу, пятясь назад.
В момент, когда он был на берегу, я споткнулся, опрокинувшись в рост со всего маху. Да неловко, здорово долбанувшись пальцем руки об камень. Вскочил, подумав: “Ай, ладно”, оттащил рыбину немного подальше.
А могло закончиться и не ладно, как с Гогой Герцевым в астафьевском «Сне о белых горах», когда он убился, поскользнувшись на камнях и разбив голову, вываживая тайменя. Это про то, что жестко пострадать с последующий вереницей проблем можно буквально на пустом месте, и особенно в суматохе.
Далее сбегал за фотоаппаратом, весами и мешком для взвешивания; кое-как отцепил блесну от хрящеватой челюсти, взвесил. Ровно 7 кг. А на вид больше: прогонистый такой, светлый.
В итоге умаял его в суете — пришлось реанимировать полчаса; думал уже, что не оклемается. Нет, все завершилось хорошо и, постояв у берега, он уверенно уплыл восвояси.
Ну что ж, замечательно: Мая подарила под занавес неплохой экземпляр.
Чуть ниже, у небольшого холодного ключа, — еще один на 3,5 кг. Тоже отпустил.
Потом еще поклевка и сход.
Судя по карте, это были последние ручьи, впадающие непосредственно со склонов гор. Далее будут только одиночные возвышенности и группы холмов.
Пошел дальше. Полотно облачности стало местами рваться и в эти прорехи заглядывать солнце. Но ветер по реке лютый, преобладающе восточный, студеный, морской.
Гребу, упираюсь. Когда лодку немного развернуло, бросил взгляд назад, мельком заметив несколько черных точек вдали: там, где я прошел минут десять назад. Ага. Медведи. Мать с двумя крупными пестунами. Идут в мою сторону по берегу.
Решил прицепиться к вершине недавно упавшей в реку толстой ели и пофотографировать, подпустив их поближе. Схватился за ветку, замер; ветер на меня — значит точно не учуют. Они же двигаются быстро; один медвежонок все время с матерью, другой отстает: возится, копается.
Фотографирую, снимаю видео с большим приближением, но не очень удачно.
Так — все ближе и ближе, очень ловко преодолевая завалы и торфяные обрывы, медведи подошли метров на 150, то уходя в лес, то возвращаясь к реке. Несколько минут и будут здесь.
Хорошее видео наклевывается. Семейство свернуло в кусты, вот-вот появится мамаша, а ей по этому толстому стволу до меня три секунды в три прыжка, и надо будет успеть вовремя стартануть по течению вниз.
Долгая пауза.
Смотрю на берег, ловлю движение. При этом фотик, готовый к съемкам, держу в правой руке, в левой зажато весло и макушка елки. Водичка журчит, уточка пролетела.
Тут у меня происходит вброс адреналина, а сердце «дук-дук-дук» затарабанило по восходящей. И голос внутри вопрошает так раздраженно и с удивлением: “Тебе что, не хватило что ли?”
“Да ну их, сниму ходом”, — легко сдаюсь и отцепляюсь.
А они замешкались что-то, меня же вынесло на волны, закачало; и в то время когда мать вышла на комель «моей» елки, снимать было уже бессмысленно. Пока выправлялся и перегруппировывался, мишки исчезли. Возможность упущена.
Далее протоки, протоки, борьба с ветром и безуспешная рыбалка на плесах.
Обедал без ложки, похоже, забыл в избе. Перерыл всю герму — отсутствует. Вот блин, жалко, — ведь хорошая была, алюминиевая, облегченная! С пюре справился куском бересты.
В 15.30 встал за 1 км до Уды. Оставляю ее на завтра — хорош.
Встал на острове, под защитой ив, а ветер свистит, насвистывает.
Тост за успешное завершение Майского сплава и все: спиртное закончилось.
Аппетит звериный, видимо идет процесс восстановления.
Итого 35 км за 6 ЧХВ, t+12.
Сон в 20.30. Надо бы отоспаться.
11 сентября (27-й день) Вот! Вот это выспался. Встал в 4.30. Темновато. Ветер дует, но слабый, в четверть от дневного. Надо идти.
На завтрак безумно вкусная молочная гречка с двойным топленым маслом и сухими сливками из сэкономленного.
Ушибленный палец опух и не гнется, при хвате весла неловко торчит, но почти не болит (на момент описания так и не восстановился полностью).
В процессе сборов, на дне одного из пакетов, нашел ложку. Чуть не расцеловал ее.
Вышел в 7.00.
И вот оно, устье. Мая, гуд бай. Спасибо за все!
Уда здесь шире и мутнее, но несет также напористо: километров 5 в час даже против сильного ветра.
Увидел на берегу шиповник, остановился пособирать. Поднимаю глаза — ??? Черемуха! Крупная, сладкая, почти не вяжет. Насобирал кистей, плыву и неспешно ем. Класс! Прибрежный лес, кстати, значительно изменился; мало лиственницы, больше ели и тополя. Он стал очень похож на южноуральский, и в частности обилием черемухи. Здесь весь этот древесный состав почти не пожелтел, видимо тут теплее, чем в горах. Мари и ягельники пропали, а с ними голубика и брусника.
По берегам и косам гомонят буровато-пестрые птенцы чаек, взрослых же мало. Дело видимо, в том, что лососевые мечут и гибнут после икромета выше в притоках Уды — соответственно основная часть падальщиков жирует там. Здесь же не видно дохляка рыбы, но местами лежат мертвые исклеванные чайчата.
Многочисленные крохалиные стайки ходят туда-сюда, кряковые подпускают в упор, чирков так и вовсе, как мух в августе. Часто встречается орлан — белохвост, завсегдатай больших сибирских рек.
Чайчонок 
Крохаль
По фарватеру прошла лодка с мужиком: наверх, в сторону Удского. Поприветствовались взмахом руки.
Иду далее, смотрю, что-то появляется на воде и исчезает. Разглядел повнимательнее: ага, это «аквалангисты» — сопровождающие косяки красной рыбы, нерпы, способные подниматься за ней против течения на сотни километров. Излюбленными местами их охоты на рыбу являются улова и заводины после перекатов, где косяки на некоторое время останавливаются перед рывком через стремнину.
Увидев на берегу рыбацкий балок, решил подойти, посмотреть, каковы они здесь, чем отличаются от чукотских. Строение оказалось совсем разрушенным, но удалось разобрать, что сооружение это простейшее, каркасно-рубероидное и по сути летнее, тогда как на севере подобные домики как правило утепленные и с печкой.
На берегу нашел молодых опят, растущих на пне, и нарезал мешочек. Ну, точно, как в пригород Уфы попал, хотя вчера еще в тайге был — удивительно.
В общем Уда во многом другая река, что и представляет интерес.
Иду не рыбачу, иссяк уже на эту тему. Но, на всякий случай спиннинг не убираю, слушая замысловатую музыку издаваемую леской на ветру. Эдакие заунывные башкирские мелодии, гармонично ложащиеся на проплывающее мимо не очень веселое окружение.
Ветер свирепствует, но облака стали редеть, небушко появилось.
Гребу упористо, широким махом; скорость приемлемая.
Краем глаза увидел движение неподалеку, по левому, «моему», берегу. Послышались голоса, проявились очертания двух зачаленных лодок, а затем и плохо различимых фигурок в дождевиках цвета хаки. Они активно начали выбрасывать рыбу в реку метров на 20: то ли от того, что меня увидели, то ли просто за ненадобностью. С разбегу, в две руки, держа кетин за хвосты, они один за другим стали метать немаленькие тушки, которые, крутясь в воздухе, по дуге шлепаются в воду. Эдакий серебряный салют. Красиво. Но для неместного это выглядит весьма шокирующе — расточительством добра.
Подплыв ближе, насчитал человек 8. У кустов, на жердине, развешана разделанная рыба, один грохочет икру в контейнер, остальные сели отдыхать, смотрят, как я подгребаю.
“Привет”, — говорю громко. “Здорово”, — чувствуется, мужики явно напряжены.
В бригаде в основном молодые ребята эвенки, бригадир же пенсионер под 70. Поговорили, рассказал им в общих чертах про свои похождения; вижу, немного расслабились. Некоторые детали озвученного их заметно удивили, особенно молодежь.
В свою очередь рассказали, что идет в основном кета, меньше горбуша, а кижуч и нерка попадают мало и редко. В целом ход рыбы хуже, чем в прошлом году и это уже его окончание. Крупный таймень стоит за и на перекатах, питаясь в частности проходной рыбой, нагуливая жирок. Майскую же рыбу они окрестили «худой».
На вопрос по поводу вероятности вылета из Чумикана получил ответ, что вероятность подсадки на рейс самолета есть, но все зависит от конкретной ситуации.
Разговариваем под гвалт чаек и плеск нерп, коих множество крутится у берега. Вот уж кто тут жирен сказочно.
На прощание мужики угостили «тешей» двух кетин, мастерски срезанных с туш в одно движение, и затем удаленными брюшными перьями. Четко видно — работал спец.
Пошел дальше.
Ниже, где-то в километре от места встречи, меня обогнала одна из лодок со знакомыми уже парнями. Они, лихо обойдя каяк, сместились метров на 300 ниже, и шустро разложили плавную сеть на стремнине, практически в перекате. Расчет был такой: чтобы сеть закрыла слив струи. Сами же двинули вдоль берега, при этом активно ботая по воде длинными палками-шестами. На выходе из переката кучно и высоко запрыгала кета, а центр сети мгновенно вскипел фонтаном брызг от влетевшего в сетку косяка. Быстро и ловко вытащив сетку с несколькими десятками рыбин, ребята завелись и резко ушли к берегу выпутывать улов. Красиво работают, нечего сказать.
К 15.00 я подошел к горе Уд, выработав таким образом, сегодняшнюю норму. Кидал на перекатах блесну — опять впустую, но главное без зацепов на мели, без потерь. В целом, за поход несколько раз цеплялся за дно, иногда на полном ходу, но всегда обходилось без потерь снастей.
Под вечер ветер стих, небо очистилось.
Кета оказалась вкуснейшая, съел два ломтя с ладонь без хлеба, чуть присолив. А жаренная, так просто объедение: брюшко жирное, ароматное, что и не мудрено, ведь она вчера еще в океане плавала. Да, знают местные рыбаки в этом деле толк, знают, что, как и у кого надо отрезать.
Соль и масло почти кончились.
Провозился с готовкой до 20.00, пока не запылал закат над успокоившейся широкой рекой. Роса. Звезды появились. Неужели завтра опять будет хорошая погода — невероятно.
